Версия // Общество // О проблемах Северного Кавказа без купюр. «Наша Версия» в эфире федеральной радиостанции «СОЛЬ»

О проблемах Северного Кавказа без купюр. «Наша Версия» в эфире федеральной радиостанции «СОЛЬ»

15827

«Наша версия» у микрофона радио «СОЛЬ»

В разделе

Рабство в Дагестане, приключения томского блогера в Махачкале и снос ларьков в Нальчике. Новости СКФО в радиоэфире. 6 декабря в программе «РегиОN-LINE» радио «СОЛЬ» принял участие корреспондент «Нашей версии на Кавказе». Темой беседы стали нашумевшие за последние недели события северокавказских регионов.

О проблемах Северного Кавказа без купюр в эфире федеральной радиостанции. Ежедневно корреспондент медиапроекта «СОЛЬ» связывается с коллегами по цеху, работающих в самых разных уголках России. Программа «РегиОN-LINE» - это новости региона словами местных журналистов. Незамыленный взгляд изнутри.

6 декабря краткий экскурс в медиа-мир СКФО для слушателей радио «СОЛЬ» устроил корреспондент «Нашей Версии на Кавказе» Иван Андреев. Тон беседе задала недавняя нашумевшая история с томским блогером Александром Сидоровым, который устроил в Махачкале одиночный пикет с плакатом «Ненавидеть геев — это антинаучное заблуждение».

Сибирский ютубер решил открыть для дагестанцев «новые горизонты» и научить их толерантности. Не вышло. На второй день махачкалинских прогулок местные жители дали Александру понять, как они относятся к ЛГБТ*-сообществу. На богера напали несколько парней в масках. Начали избивать. Устроить суд Линча неизвестным помешали полицейские. После таких «аргументов» Александр Сидоров понял - пора домой. «Воспитать» дагестанцев не получилось. На своей страничке в социальной сети он позже написал :

«Честно, я не думал, что озвучивание научных фактов может так сильно оскорблять людей в наши дни. С другой стороны, так было всегда: и учёных сжигали, и книжки, особенно если они смели противоречить религиозным писаниям. Ребят, вы победили: вас много, вы вооружены - я уезжаю из Дагестана. Но все-таки она вертится...».

Вторая тема разговора тоже касалось Дагестана. Только в отличие от истории с потворщиком геев, эту проблему в регионе не принято придавать огласке. «Наша версия» неоднократно писала, что Дагестан постепенно превращается в большой невольничий рынок. По данным движения «Альтернатива», сюда стекается «бесплатная рабочая сила» со всей России. Для кого-то это весьма прибыльный бизнес. По информации волонтеров организации, за одного человека работорговцы получают от 30 до 100 тысяч рублей.

Способ похищения, как правило, одинаков – человеку обещают высокооплачиваемую работу на Кавказе. Затем приглашают в кафе обсудить детали. Там потенциальному невольнику подсыпают в напиток наркотики, а позже отвозят на «место работы».

Схема доставки трудовых рабов из центральной России в Дагестан одна: Москва (Казанский вокзал) – Махачкала – Каспийск – Карабудахкент. Полиция региона отчего-то смотрит на такой бизнес сквозь пальцы.

Еще одной темой, которая заинтересовала федеральных коллег, стал снос ларьков в Нальчике. Предлагаем вниманию наших читателей аудиозапись и техническую расшифровку программы.

Техническая расшифровка выпуска программы «РегиОN-LINE»

Сергей Егоров.: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. В эфире радио СОЛЬ программа «РегиON-онлайн», у микрофона Сергей Егоров. Сегодня мы поговорим об очень не простом регионе России, с точки зрения информационных поводов, которые оттуда все чаще и чаще приходят, не регион здесь в общем-то имеется в виду, не один отдельно взятый субъект Российской Федерации, а сразу несколько: сегодня речь пойдет о Дагестане, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. На связи со студией радио СОЛЬ корреспондент газеты «Наша версия на Северном Кавказе» Иван Андреев. Иван, приветствую!

Иван Андреев: Здравствуйте!

С.Е.: Иван, давайте обсудим последние события, которые происходят в этих трех регионах: Дагестане, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. Самые последние события, самые интересные, ну и, может быть, наиболее резонансные. Вот, например, предлагаю начать с того, что не так давно приехал в Махачкалу блогер, если не ошибаюсь, из Томска.

И.А.: Да, Все верно.

С.Е.: Да, и решил устроить пикет, чтобы показать, что гомосексуалисты, в общем-то, не такие уж плохие люди. Можете рассказать подробнее об этой истории, что там произошло? С.Е.: Да, это томский видеоблогер, его зовут Александр Сидоров, приехал он в Махачкалу 30 ноября, о чем активно писал в своем блоге, на страничке своей в социальной сети. Приехал вот с какой идеей: устроить одиночный пикет, с плакатом «Ненавидеть геев — это антинаучное заблуждение». Блогер заявил, что акция призвана популяризировать науку и не должна вызвать противоречий у людей, по крайне мере, он на это надеялся. Также он заявил, что его родители и близкие отговаривали его от этой затеи, стращали страшными историями о Дагестане, но наперекор всем уговорам, он решился на эту акцию. Приехал, как я уже сказал, 30 ноября, заселился в отель. И в принципе, сложности возникли уже после заселения. Он вышел на улицу, написал на простом листочке формата А4 свой, так скажем, слоган и отправился гулять. Первая, какая возникла проблема — никто его не захотел снимать на видеокамеру, ему пришлось в формате «селфи» вести трансляцию в интернет. К его акции жители Махачкалы отнеслись достаточно скептично. Первым ему на пути встретился школьник, спросил, что означает эта надпись на бумажке. Предложил, как говорится, отойти и поговорить более детально на эту тему, но блогер, естественно, отказался. Потом Александру встретились мужчины, от которых он получил порцию оскорблений. Единственный единомышленник, если его так можно назвать, который ему повстречался в тот день на пути, был молодой парень — это видно по видеозаписи, которую Александр потом выложил в интернет, — он сказал: «Круто! Молодец!», ну и пошел дальше. Самое интересное, что первый день его одиночного пикета прошел без каких-либо инцидентов, а приключения начались уже 1 декабря, после того, как Александр просто гулял по Махачкале без своего транспаранта. На него напали несколько людей в балаклавах, стали избивать, к счастью, рядом были сотрудники полиции, они отогнали налетчиков, защитили Александра, увели его в участок. Что самое интересное, Александр пытался тогда написать заявление, но, как он потом позже написал на своей странице в соцсети, полицейские делать это его отговорили. Александр потом уже вечером отправился к себе в номер в отель, и тут ему поступает неожиданный звонок от сотрудников правоохранительных органов, они говорят, что на него объявили «охоту» махачкалинцы, попросили его вернуться обратно в участок, то есть предоставили ему защиту. Вот такая вот была история. С.Е.: И чем все закончилось в итоге? Уехал он спокойно? И.А.: Да, ему повезло, он благополучно вернулся в родной Томск, о чем тоже написал в социальной сети. Хотел вроде научить толерантности махачкалинцев, побыть неким «Джордано Бруно», но в итоге огреб и, как он написал потом, я могу даже процитировать: Честно, я не думал, что озвучивание научных фактов может так сильно оскорблять людей в наши дни. Ребята, вы победили, вас много, вы вооружены, я уезжаю из Дагестана, но все-таки она вертится. Вот его слова. С.Е.: Вы сейчас говорили о том, что все-таки ему повезло. Я так понимаю, в Дагестане не то чтобы нетерпимое, там ярко выраженное нетерпимое отношение к представителям ЛГБТ-сообщества. И.А.: Мне кажется, нужно понимать, в какой регион ты едешь — со своими уже многовековыми устоями, многовековыми традициями, порядками. По крайней мере, учить местных жителей каким-то, если даже не новым, но веяниям, которые они не приемлют, понятиям, которые они не приемлют, — это достаточно смело. И мне даже кажется, безрассудно. Недавно вот тоже был случай, о котором, в принципе, Александру нужно было почитать перед тем, как поехать в Дагестан. Молодой человек, 25-летний уроженец Дагестана, отправился покорять Москву, строить там карьеру, и влюбился. Любовь звали Виктор. Они решили пожениться, но в России однополые браки запрещены. Тогда 25-летний уроженец Дагестана, зовут его Адам, решил сменить пол, чтобы официально оформить свои взаимоотношения с Виктором. У него тоже возникли неприятности, он сам с одного из районов Дагестана, и родители были в шоке, его односельчане вообще угрожали ему смертью, угрожали не только ему, но и врачам, которые потом сделали операцию. Но самое интересное, что его жених из Карачаево-Черкесии, и свадьбу они праздновали там в семейной кругу жениха Виктора. В Дагестане в этом случае все было сложнее. С.Е.: А известно, как судьба сейчас складывается у Адама? И.А.: Одно время ходили слухи, и даже некоторые средства массовой информации говорили о том, что Адама-Раину (он назвал себя Раиной после своего преображения), убили, но потом родители опровергли эти слухи. Сейчас просто есть такая информация, что они находятся в свадебном путешествии. С.Е.: В любом случае, ему и его супругу путь в Дагестан уже заказан точно после таких событий. И.А.: Да. Ну, поскольку они хотели переехать в Москву, то так и будет, скорее всего. С.Е.: А нет вообще предположений, кто эти люди в балаклавах, которые нападали на томского блогера? Это просто обычные махачкалинцы, или кто это может быть? И.А.: Как таковой конкретной информации нету. По крайне мере, у нас говорят, что это простые махачкалинцы, которым не понравилась акция томского блогера, не понравились его нравоучения. Потому что, что уж говорить, если школьник, когда видит, что ведется видеосъемка, предлагает отойти и поговорить уже более детально, мы сами понимаем, что под этим подразумевается. С.Е.: Ну да, это все объяснимо. Предлагаю перейти к следующей теме. Далеко не будем уходить: все там же, в Дагестане, буквально сегодня появилось сообщение в местных СМИ о том, что в Дагестане после трехмесячного, скажем так, рабства освобожден житель Тверской области. Он там три месяца работал на кирпичном заводе. Вы знаете что-нибудь об этой истории? И.А.: Да, зовут это бывшего, если так можно выразиться, раба Алексей Любимов. Он из Твери. Три месяца работал в селе Ясная поляна, на кирпичном заводе, закалял кирпич. У него очень стандартная история, потому что это уже не первый подобный случай, не первая подобная история, информационная такая новость, что освободили в Дагестане раба из трудового рабства. У Алексея эта история началась следующим образом: сам он работал раньше на пилораме в родной Твери, но работать дальше на пилораме ему тоже помешал случай — он отправлялся к девушке на свидание, и его сбила машина. В дальнейшем — лечение, реабилитация, и на пилораме ему уже нельзя было работать. Какое-либо другое место работы в родном городе он не нашел, решить покорять Москву. На Казанском вокзале он познакомился с людьми, как он говорит, «кавказской наружности». Они ему предложили хорошую, высокооплачиваемую работу в Дагестане. Предложили обсудить подробности в кафе, выпили, потом он говорит, что потерял сознание, очнулся уже на пути в Дагестан, документов уже у него не было. Ему сообщили, что его продали и познакомили в дальнейшем с хозяином. Условия на кирпичном заводе были не из легких, работал фактически за еду, спустя месяц кабалы попытался сбежать, но его поймали, вернули обратно. Обрести свободу помог случай, он нашел телефон, ему удалось связаться с родной сестрой, а сестра уже позвонила в движение «Альтернатива», которое как раз занимается такими вопросами, и волонтеры этого движения связались с правоохранительными органами, и вместе уже удалось вызволить Алексея. С.Е.: Вот вы говорили, что это типичная история. Я так понимаю, что в Дагестане это далеко не единичный случай, и рабство там присутствует. Может быть, это не массовое явление, но, в принципе, явление такое есть. И.А.: Наша газета писала порядка десяти раз о подобных случаях. Мы писали и статьи, и просто небольшие заметки. Вообще, по данным движения «Альтернатива», регион уже давно превратился в невольничий рынок, здесь это своеобразный бизнес. Сюда стекается бесплатная рабочая сила. Здесь работорговцы за одного человека в среднем получают от 30 до 100 тысяч рублей. Способ похищения, как правило, одинаков: человеку обещают высокооплачиваемую работу на Кавказе, затем приглашают в кафе обсудить детали, там потенциальному невольнику подсыпают, опять же с их слов, в напиток какие-то наркотики, в итоге они теряют сознание и просыпаются уже на пути в Дагестан. Схема доставки трудовых рабов тоже одна: Москва, Казанский вокзал, Махачкала, Каспийск, а дальше уже распределяют по стройкам, по всяким фермам, где используется такой бесплатный невольничий труд. Самое интересное, что с рабами заключают фиктивный трудовой договор, то есть это все не официально, естественно. Рабы по документам — обычные работники, которым положена зарплата в размере 15 тысяч рублей, но у них, как правило, на тот момент, когда они оказываются на месте работы, нет документов, нет никак вещей, только та одежда, которая на них, и все на этом. И работают они в очень тяжелых условиях, при постоянном контроле. Один из беглых рабов говорит, что даже под конвоем приходилось ходить в туалет. И единицам удается выбраться, единицам удается сбежать, чтобы связаться с родными, чтобы уже те могли позвать на помощь. С.Е.: А если вот эти истории распространены и попадают в прессу, а вы говорите, что путь стандартный — Казанский вокзал, Махачкала и Каспийск, — правоохранительные органы Каспийска или республики Дагестан предпринимают какие-то действия? И.А.: Самое интересное, что стражи порядка заявляют, как правило, что имеют место быть лишь единичные случаи рабства и раздувать из этих примеров какую-то проблему регионального масштаба не стоит. С.Е.: Такие-то вещи ни одному правоохранителю не хочется раздувать до национальных масштабов. По головке-то за это начальство не погладит. И.А.: Как-то все это делается тихо. Как правило, движение «Альтернатива» этим занимается, они связываются уже с правоохранительными органами, вместе с ними едут куда-нибудь на кирпичный завод или на ферму. И там уже вызволяют «раба», а, как правило, «работодателю» грозит только либо штраф, либо он заплатит деньги, которые обещал своему такому работнику по тому трудовому договору, который с ним заключил. С.Е.: То есть фактически единственная надежда рабов на освобождение остается вот эта общественная организация «Альтернатива»? И.А.: Да. По их данным, в России ежегодно пропадает около 5000 человек. Как правило, один из конечных пунктов их — это Дагестан. С.Е.: Вот если объединять эту тему с рабами и предыдущую историю с Томским блогером, то в целом права-то человека в Дагестане — это такое понятие достаточно эфемерное какое-то. Здесь никто не говорит о каких-то правах человека, или все-таки есть такие движения, организации, кроме «Альтернативы»? И.А.: Есть много организаций, которые этим занимаются. Но нужно подходить осторожно. Вот, допустим, «Альтернатива»: я, по крайней мере, не слышал о таких прецедентах, когда они штурмовали какие-то высокие кабинеты, говорили, что, мол, у вас тут бардак и давайте решать эту проблему сообща. Они делают свое дело, делают это, слава богу, грамотно. И не наживают себе лишних проблем. Спасают «по-тихому», можно сказать. С.Е.: Как все-таки это происходит? Они просто выкупают и отпускают? Как это? Не своими же силами, не с винтовками же лезут на кирпичный завод? И.А.: Они звонят уже своим знакомым из правоохранительных органов, с которыми неоднократно работали. Встречаются вместе с ними, едут вместе с ними на место, где содержится этот раб, где он работает, и уже непосредственно требуют к ответу «работодателя». В результате диалога, естественно, работодатель не может никаким образом доказать, что тут человек официально находится и никто его не удерживает, он в любой момент может уйти. Ну и «раба» забирают. С.Е.: Ну что ж, с этим вроде бы все понятно. Предлагаю перейти к следующей теме: может, поговорим о Нальчике? В частности, там начался такой аналог «Ночи длинных ковшей» в Москве — начинают сносить газетные киоски. Как предприниматели реагируют на это? Как местные жители на это реагируют? Вообще власти что говорят, зачем это нужно? И.А.: Реагируют, в основном, позитивно. Я неоднократно мониторил и социальные сети и просто говорил с жителями Нальчика, и, как правило, говорят о том, что давно пора сносить киоски, которые как грибы выросли на улицах, особенно на перекрестках. Аргументируют это тем, что не видно проезжающий транспорт из-за хаотично стоящих киосков, и портится вид города. А у предпринимателей, естественно, своя правда, для многих — это единственный источник дохода. Нам удалось поговорить с одной из предпринимательниц - Ларисой Тхамоковой. Она киоскер с 20-летним стажем работы, у нее киоск находится на углу улицы Лермонтова и Шогенцукова. Она говорит, что ей уже 70 лет, пенсия 8 тысяч рублей, по крайне мере, благодаря своему киоску она может 20 тысяч еще в месяц заработать и хоть как-то сводить концы с концами. То есть не на широкую ногу жить, а, затянув пояса, по крайней мере, жить. Если ее лишат этого источника дохода, то, естественно, встанет острый вопрос, а как жить дальше? А в администрации, что самое интересное, говорят, что такого прецедента, в принципе, нет, и никто не требует от предпринимателей сносить киоски. Все говорят о том, что у них есть договор до конца года на аренду земли, разумеется, до конца года он действует. Но в то же время предпочитают умолчать, что будет дальше, что будет, когда этот договор закончится, и будут ли его продлевать на следующий год. Пока администрация Нальчика от комментариев отказывается. С.Е.: То есть получается, власти говорят, чтобы сами киоскеры сносили свои ларьки, или все-таки власти будут этим заниматься? И.А.: Пока стоит вопрос о том, что будто бы — опять же со слов предпринимателей, — нужно ларьки закрыть, а там уже найдутся люди, которые их разберут. От предпринимателей не требуют, чтобы они сами их сносили. Но в то же время проблем с поиском тех, кто будет этим заниматься, нет. С.Е.: Чтобы нам понимать, это все-таки законно установленные торговые точки или они появились стихийно и совершенно никаких документов, подтверждающих право на торговлю в этом конкретном месте, у них нет? И.А.: Это законно установленные точки, в то же время, как я говорил про женщину, которая проработала в этом киоске 20 лет, у нее есть договор об аренде, то есть она может работать официально. Но до определенного срока. А потом, как ей сказали в городской администрации — сейчас стоит вопрос о том, что придется расстаться со своим бизнесом. С.Е.: Получается, частники арендуют землю, ставят там свои ларьки, а им говорят: вроде бы все, давайте прикрывайте торговлю. А как закон объясняет то, что вот власти просто так приходят, грубо говоря, и начинают разрушать чей-то бизнес? Какие законные основания у них есть? И.А.: Я еще хотел добавить, что у нас корреспонденты работают на площадке Чувашия — Марий Эл, там у них другой момент: таких частных предпринимателей, который держат свой единственный ларек, нет. Есть несколько — три, по-моему, — крупных фирм, которые держат сеть ларьков, и у них проблем вот таких нет с местными властями. Они как-то нашли консенсус. Мне кажется, тут властям Нальчика нужно подумать не только о предпринимателях, которых они фактически лишают заработка, но и о потребителях. Ведь если к предпринимателям идут покупатели, значит, кому-то те газеты, те журналы, которые они продают, нужны. В то же время чиновники, со слов опять-таки предпринимателей, никакой альтернативы не предлагают. Они говорят: да, газетный киоск нужно будет закрыть, демонтировать, а что дальше? Можно ли будет в каком-то другом месте работать этим же предпринимателям, установить этот же ларек на каком-нибудь другом участке Нальчика, тоже не понятно. Мы сейчас работаем над этим вопросом — по поводу законности. В ближайшее время осветим в своих номерах. С.Е.: Получается, несмотря на то, что жители в целом за снос, потому что не видно проезжающих автомобилей, тем не менее, продукция этих ларьков пользуется спросом и покупается. И.А.: В противном случае бизнес был бы не рентабельным, и предприниматели сами бы пришли к выводу, что нужно закрываться. С.Е.: Иван, к сожалению, у нас остается буквально сорок секунд до конца эфира. Не успели мы поговорить на все темы, но спасибо большое, что нашли время и подробно рассказали о том, что происходит в Дагестане, в Нальчике. Надеюсь, то это не последний эфир, потому что новостей из Северного Кавказа всегда довольно много. Спасибо большое, и до новых встреч в эфире, Иван. И.А.: Большое спасибо вам, до свидания! С.Е.: Напомню, на связи со студией радио СОЛЬ был корреспондент газеты «Наша версия на Северном Кавказе» Иван Андреев, который успел нам рассказать о том, как блогер из Томка приехал в Махачкалу, и его побили за то, что он ходил с плакатом о том, что гонение гомосексуалистов — это антинаучно. Поговорили о рабстве в Дагестане, выяснилось, что это далеко не единичный случай, как освобождение жителя Тверской области, который проработал три месяца без документов на кирпичном заводе. И вспомнили про то, что в Нальчике совсем скоро уже начнется снос газетных киосков. С этим тоже много вопросов. Это была программа «РегиON-LINE», у микрофона Сергей Егоров. До новых встреч в эфире!

*
ЛГБТ-движение признано Верховным судом РФ экстремистским
Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 08.12.2016 08:38
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх